Музыкальные вечера в Гамбурге

Окончание (Начало)

ЗАЛ ELBPHILHARMONIE 

Отправляясь в Гамбург минувшим   летом,  я получила предупреждение ни в коем случае не упустить возможность побывать в недавно открытой - выстроенной по последнему слову современной архитектуры для концертных залов - ставшей уже знаменитой  Elbphilharmonie.

И мое первое впечатление связано именно с посещением этого зала. Он расположен в  устье  Эльбы, и являет собой высотное здание из кирпича в основании и из стен, выглядящих надстройкой, из   непробиваемого стекла, похожего на   прозрачный кристалл, имеющий очертания волны, преломляющий свет. Отсюда, с высоты, есть   прекрасная  возможность  из фойе концертного зала обозревать окрестности города. По сути - это роскошный туристический центр, проект для него создали   архитекторы  Жак Херцог и Пьер де Мерон, а открылся он 11 января 2017 года.

   Народ привлечен к этому месту в колоссальном количестве. От  станции  метро  к  зданию Элб филармонии пройти недалеко, и приятно по набережной Эльбы, обвевающей ветерком, но уже на подступах к зданию в первый раз наталкиваешься на трудности.  Где вход - сразу не понятно.  Всюду   вдоль   здания - заграждения.

 Наконец,   вход  найден, вас и вашу сумку проверили. В Москве сейчас точно так же, что ж - правильно, в ненадежное время живем. Далее следовало подняться на восьмой этаж, пройти по коридору   к другому лифту и попасть   на 12-й этаж. У грандиозной     Elbphilharmonie  два зала: Большой на 2150 мест и Малый - на  550. Мне предстояло идти в Большой. Высота,    протяженность и объем этого зала  действительно ошеломляли. Но дойти до него от лифта тоже было непросто, почему-то прямой путь по коридору был пересечен ступенями то вниз, то вверх… Их вполне можно было не делать, оставив пол ровным. Ведь зал рассчитан   на любителей музыки, а не  на тренированных спортсменов… Такие же ступени - по-моему, абсолютно ненужные,  пришлось преодолевать и в зрительном зале. А вот места были более, чем комфортабельные.   Наконец,   удается   сесть   и оглядеться. Да, дух  это зрелище захватывает. В высоту со всеми ярусами и балконами  зал кажется гигантским. Если назвать партером ряды у сцены, то они своеобразно разделены на группы, кое-где расположены ассиметрично, но в строгом соответствии, кое-где приподняты   и   перегорожены. Наверх  я не поднималась, но по виду балконы тоже были прихотливо   кое-где изогнуты и приподняты, так что имеющим билеты туда приходится  преодолевать дополнительные ступени. Чудо современной архитектуры в этом концертном зале несомненно требует  от публики преодолений в восхождениях. Над всей громадой зала спокойный свет источает гигантский светильник. 

Но главной неожиданностью оказалась сцена! Она представляет собой сценическую площадку, окруженную публикой, заполняющей партер и яруса со всех сторон! Так что музыканты по окончании выступления должны кланяться поочередно  то одной, то другой стороне зала, порой вынужденно становясь спиной к одной из них.  Сценическая площадка для исполнения классической музыки, выглядящая как арена цирка,    вызвала у меня недоумение - при всей роскошной масштабности интерьера. 

Показалась не вполне отвечающей стилю зала для слушания музыки отделка и окраска стен, куда более уместная для современного ресторана или бара. Но мне объяснили, что это покрытие улучшает акустику. Возможно. Тут я не компетентна. Но хорошая акустика обеспечена и в старых, знакомых мне залах Петербурга, Москвы и Бостона… Акустика в таком огромном зале, как зал Elbphilharmonie, требует особого усиления. И работал над этим   выдающийся специалист, приглашенный из Японии -  Ясухиса Тоёта.

Признаюсь,   мне показалось, что звук в зале гулкий как на вокзале, а не как  в храме, где он поднимается к куполу или в старых зданиях, построенных для концертов… Существуют  другие мнения.

ПОДАРКИ ОДНОГО ВЕЧЕРА

Итак, в программе вечера были два произведения, и оба примечательные. В концерте Астора Пьяццоллы,  рожденного в Аргентине композитора (1921-1992), пользующегося ныне огромным успехом во всем мире,  солировала русская исполнительница на аккордеоне Ксения Сидорова. И весь оркестр во главе с дирижером Томасом Хенделброком  полностью был подчинен тому настроению   и  состоянию, которое передавала своей виртуозной игрой на этом инструменте она. Это была музыка   городских окраин, фабричных гудков, вечернего томления, вскипания и угасания страстей, бешенства   ритма и его  угасания,  казалось, где-то заводят патефон, вот-вот зазвучит песня,   по асфальту   отпечатается чей-то шаг,  оживут кадры старых фильмов…Это было что-то глубоко народное, и голос аккордеона казался идеальным выразителем.

Ксения Сидорова играла, то восхищая поразительной техникой,   быстротой перебора клавиш,  то  вслушиванием  в отзвучавшее, продолжением игры неспешно и погружено  в этот мир  тоски и чувственности… Слушать и глядеть на нее было  эстетическим наслаждением, молодая музыкантша необычайно хороша собой.  Дитя   21-го века Ксения Сидорова - одновременно и явление в мире музыки этого века. Своему   инструменту  она открывает путь в классическое искусство.  Тоненькая, стройная   в черных брюках, белой блузе и на высоких каблуках она одновременно принадлежит   классике и эстраде, высокому искусству и фольклору, который она своим исполнением возводит в ранг высокого искусства.

Уроженка Латвии, Ксения Сидорова получила главную премию, учрежденную принцем Уэльским, после   окончания  лондонской Королевской музыкальной академии. Ее достижения очевидны, и не удивительно, что   приглашают эту  солистку лучшие дирижеры мира.

В тот вечер под управлением   дирижера Томаса Хенделброка прозвучала и   симфония А. Дворжака №8.

 И все-же я думаю, что  выстроенный по архисовременным ориентирам, этот зал более принадлежит туристическому центру, чем строго классическому месту для слушания музыки.

Сужу ещё по простому проявлению публикой неподготовленности: аплодисменты раздавались между частями исполняемых произведений, чего никогда не бывает в  концертных залах, куда приходит постоянная и просвещенная аудитория.

 Знакомство с   другим концертным залом, старинным, традиционным   доставило мне  безоговорочное наслаждение. Зал старой гамбургской филармонии называется Laeiszhalle.

Он похож с виду на здание театра, это и был когда-то мюзик-холл. А   интерьер  его напоминает  привычные родные залы филармонии в Петербурге и в Москве. Можно сказать, что преобладает белый цвет. Это цвет стульев с   красной бархатной обивкой, цвет стен сцены и зала… Тут празднично и уютно.  

С концертом мне неслыханно повезло. Я попала на одну из программ фестиваля Марты Аргерих - выдающейся, признанной   во всем мире пианистки. Впервые я слушала ее много лет назад в Москве на декабрьских вечерах  С. Рихтера в музее  имени А.  С. Пушкина.

И вот спустя годы новая встреча.   Обычно Марта Аргерих   выступает в ансамбле с другими незаурядными музыкантами, и они не просто хорошо играют то или иное произведение, они проникаются им, живут им, растворяются в нем, и оставляют ощущение совершенного открытия.

Открытием   и прозвучала   Фантазия   а -Моль    опус  73    Р. Шумана(1810-1856)  для виолончели и фортепиано  в исполнении Миши Майского и Марты Аргерих.

 Два несравненных музыканта вслушивались в звучание друг друга, вплетали в него свои  темы, давая им вырасти, развиться, достичь апофеоза, и во всем они шли на одном дыхании, на взаимной поддержке  в атмосфере власти звука как высшего достижения музыкальной мысли.

Другим подарком вечера было выступление   вместе  с Мартой Аргерих  американского певца, исполнителя многих оперных партий на сцене Метрополитен-опера   Томаса Хэмпсона.

 Для камерного исполнительства нужны другие краски, и Томас Хэмпсон владеет ими в совершенстве.   Много лет тому назад в зале бостонского Symphony  я слушала  в его исполнении  вокальный  цикл   Г. Малера на стихи   Ф. Рюккерта   " Песни об умерших детях", и запомнила и произведение, и  драматическое исполнение   певца.  Новую встречу я ждала. Он  и   Марта Аргерих исполняли    20   песен Р. Шумана на слова Г. Гейне(1797-1856) - "Лирические интермеццо". Этот ансамбль показался волшебным. В этом цикле много вокальных миниатюр, хорошо знакомых россиянам, благодаря уникальным переводам   русских переводчиков… "Во сне я горько плакал" перевод (Р. Минкуса), "Отравой полны мои песни" (пер. Л. Мея), "На севере диком"( пер. М. Лермонтова непревзойденный, но свои достоинства и у перевода Ф. Тютчева), "В сиянье теплых майских дней"( пер. .Аргамакова)… Впервые я слушала эти шедевры на языке оригинала.

Выразительность слова в вокале у Томаса Хэмпсона завораживала, передавая смену тончайших душевных состояний, вложенных великим поэтом в стихи. А фортепьяно под прикосновением к нему пальцев Марты Аргерих на аккомпанемент не походило совсем. Это звучали словно  не клавиши, а струны сердца, передавая скупым сдержанным звуком тайное глубокое переживание. Оно дополняло исполненное   певцом, усиливало и продлевало вложенные  им  эмоции, договаривало за него  и оставляло в атмосфере  погружения   в  состояние глубокой медитации…

ТЕПЛО ДЛЯ ДУШИ

В этом концерте прозвучала сыгранная  очаровательной молодой скрипачкой Акико Суванай  соната И. Брамса(1833-1897), хор пропел  его песни … Было также отрадно услышать нашего соотечественника Александра Могилевского за роялем, аккомпанирующим хору.  Вся атмосфера вечера, в котором звучали Р. Шуман и  И. Брамс  была прекрасна.

Что еще согрело душу? В фойе зала на втором этаже, куда поднимает старинный лифт, на почетном месте стоит довольно большой бюст П.И. Чайковского, а над ним повешен портрет великого композитора нашего времени А. Шнитке.

 Неподалеку от входа в зал установлен  необычный памятник Брамсу. Композитор запечатлен   на четырех сторонах  куба, и на каждой у него другое выражение лица. Он предстает вдохновенным, или погруженным в мысли, или бесконечно печальным, или сосредоточенным. И в каждый его лик хочется вглядываться. Исторически Гамбург связан с именами выдающихся деятелей искусства. Поэтому так отрадно было постоять перед памятником Лессинга, пьесы которого я изучала в годы учебы. В одной из них -"Эмилия Галотти" прославилась в 16 лет  великая русская актриса Мария Ермолова… Поэтому я так ждала встречи с памятником великого поэта Г. Гейне… И хотя этот памятник показался мне несправедливым по отношению к красивому поэту, изображенному в болезненном изломе, он тоже запомнился…

Выстроенный заново после войны, Гамбург - спокойный, красивый, с кирпичными зданиями, светлыми станциями метро, поезда в котором ходят в четком и быстром графике, театром оперы и балета, драматическими театрами,   предстал передо мной, словно прошлого  Второй мировой войны не было. Но мне - куда деваться от горького чувства, которое ныне адресовать некому?.. Жизнь заставляет если не забывать, то не останавливаться на прошлом.

Искусство в этом помогает.

Гамбург сегодня