Люрс

Виктор ПРЕЙС

Утром я встала невыспавшейся. Всю ночь вспоминала вчерашний разговор с Игорем. Оказывается, пять лет нашего близкого знакомства ничего не значат. Я сказала ему, что мне надоело быть хронической любовницей, и если он за пять лет никак не решился связать свою судьбу с моей, то всё – надо заканчивать. Он не высказал никаких возражений, тогда я встала и ушла. Всё, мы расстались навсегда.

Настроение было ниже нуля. На работе всё раздражало. Я выговорила старшей сестре отделения то, что думаю о её работе, а она заявила, что больше за внешний вид отделения ответственности не несёт, и чтобы я сама требовала у завхоза всё, что нужно. Тогда я вместе с ней пошла к завхозу. Там я совсем вела себя безобразно, кричала, ругалась, но это, как ни странно, возымело действие. Мы получили то, что просили.

В шестом часу вечера я закончила работу и направилась домой. Погода была как раз по моему настроению. Шёл промозглый мелкий дождь. Зонта у меня не было и я прикрывала голову сумкой, но это помогало мало. На моё счастье, автобус подошёл быстро. Я села в него, но оказалось, что он едет совсем не до нужной мне станции метро. И хотя поездка заняла полчаса, но всё же я находилась в тепле. Автобус довёз до метро «Юго-Западная». Там, несмотря на дождь, я решила зайти в гастроном, купила пакет молока, сыр, масло и батон. Но пока шла в магазин и обратно в метро, ноги мои окончательно промокли.

Войдя к себе во двор, я увидела людей, стоящих у моего подъезда. Меня очень «обрадовали», сообщив, что кодовый замок сломался, дверь не открывается, и что сейчас подъедут ремонтники. Я встала под навес, ноги мои были не только мокрыми, но и окоченевшими. Приехали ремонтники, открыли дверь и – о счастье (!) – я оказалась дома. Сбросила мокрый плащ, туфли и колготки, наполнила ванну водой, залезла туда и испытала блаженство, даже злость моя куда-то улетучилась. Пролежав так минут двадцать, завернулась в махровый халат, пошла на кухню и поставила чайник.

Но только собралась, было, попить чай, как вдруг телефонный звонок. Это мой сосед – старичокпрофессор. Извинился за поздний звонок.

– Мне необходимы ваша помощь и совет. Не могли бы зайти ко мне? Голос его очень тревожил. Я быстро одела спортивный костюм и пошла к нему.

– Людмила Викторовна, голубушка, ко мне пришёл мой ученик, мы сидели, беседовали, и вдруг ему стало плохо, он даже на какое-то мгновение потерял сознание. Жалуется на очень сильные боли в груди. Я вызвал скорую, но вот уже почти час прошёл, а она не едет, – сокрушался Константин Константинович.

Гость был в соседней комнате. В кресле сидел мужчина лет сорока, очень бледный, на лбу у него выступил пот.

– Что с вами?

– Сильные боли за грудиной. Константин Константинович дал валидол, но он боли не снял.

– Потерпите минутку, сейчас принесу лекарство.

Я пошла к себе, взяла нитроглицерин, тонометр и фонендоскоп. Измерила ему артериальное давление. Очень низкое. Нитроглицерин облегчения не принёс.

– А раньше у вас когда-нибудь болело сердце?

– Нет, никогда. Я ведь альпинист и горнолыжник.

– Простите, а как ваше имя и отчество?

– Виталий Витальевич.

– Виталий Витальевич, я думаю, что вам необходимо лечь в больницу.

– Никак не могу. Причина смехотворная, но важная. У меня собака дома. Дог. Зовут Люрс. Как же я Люрса брошу – ведь его кормить нужно, выгуливать...

– Знаете что, если доверяете, дайте мне ключи от вашей квартиры. Я сама поухаживаю за вашей собакой.

– Он добрый, говорите с ним побольше и он разрешит вам делать всё, – улыбнулся Виталий Витальевич.

Он объяснил, где находится еда и какие команды Люрсу надо подавать. В это время приехала «скорая», я отозвала доктора:

– Коллега, я терапевт, заведую отделением в 34-й больнице. У больного инфаркт. Отвезите его, пожалуйста, в мою больницу. Я сейчас позвоню в приёмное отделение и предупрежу.

– Нам сегодня «дали» другую больницу, – ответил тот, – но ничего – сделаем.

Больного забрали, я позвонила в приёмное отделение, потом взяла ключи, оставленные мне Виталием Витальевичем, пошла к себе, переоделась по погоде и направилась выгуливать дога.

Дом, в котором жил Виталий Витальевич, находился в конце нашей улицы, рядом с лесом. Я поднялась на четвёртый этаж, открыла ключом дверь квартиры. В прихожей было очень темно, я нащупала выключатель и зажгла свет. Посреди прихожей сидел огромный дог чёрного цвета, лишь на груди и передних лапах у него белели пятна. Он очень внимательно смотрел на меня, наклонив голову набок.

– Ну, здравствуй, Люрс, дай мне лапу!

Он послушался и я её пожала.

– Твой хозяин заболел, а мы с тобой сейчас отправимся гулять. Пошли?

Он взял с вешалки зубами намордник и поводок и поднёс мне. С большим опасением я надела ему намордник, прикрепила к ошейнику поводок и мы вышли на улицу. Собака вела себя очень спокойно, сделав свои дела, сразу запросилась обратно. Дома я дала ей еду и хотела было уйти, но Люрс не разрешил мне открыть дверь. Он перестал есть и, встав между мной и дверью, принялся как бы оттирать меня от неё.

– Люрс, но мне нужно идти к себе домой...

В ответ – басистый лай и тихое рычание. Я не знала, что делать, отошла от двери, а потом опять попыталась выйти. Но не тут-то было. Люрс меня не отпускал, а рычание стало громче.

– Ладно, Бог с тобой, я остаюсь, дома меня всё равно никто не ждёт.

Прошла в комнату, зажгла настольную лампу и стала думать, что же мне делать. Вспомнила: а ведь у меня есть хороший приятель, у которого тоже дог. И я позвонила ему. Рассказала о своей незавидной ситуации.

– Не вздумай насильно открывать дверь или отгонять его от двери, – предупредил Саша. – Он тебя искусает, ведь ты ему незнакома, а он охраняет квартиру. Смирись и ложись спать. Утром, если он не будет тебя выпускать, позвони мне.

– Саша, а чем их кормят?

– Свари суп. С мясом. И любую кашу.

Двигаться по квартире Люрс разрешал. Я нашла мясо, картошку, крупу и сварила ему суп и кашу. Люрс виимательно наблюдал за моими действиями.

– Ну, что, ты меня сегодня не выпустишь? Ладно, пойду постелю себе на диване и лягу.

Однако, только я постелила простыню, Люрс лапами стянул её и сам улёгся на диван.

– А-а, это твоё место? Тогда я лягу в кровать твоего хозяина, – сказала я Люрсу.

Он не возражал.

Утром я снова вывела его на прогулку, а когда мы вернулись домой, то дала ему еду, а сама направилась к двери. Люрс на мои действия не реагировал, и я ушла.

Приехав на работу, я сразу пошла к Виталию Витальевичу. Он лежал в реанимации в состоянии не из лучших.

– Доброе утро, как ваши дела?

– У меня, оказывается, инфаркт. А вы знали об этом вчера?

– Конечно, знала. Потому и настояла на госпитализации.

– А как Вы справились с Люрсом?

– Да, вечер у меня был интересный. Мы погуляли, вернулись домой, а затем он меня из квартиры не выпускал. Я решила лечь на диване, но он меня прогнал оттуда, а лечь в вашу постель разрешил.

– Диван – это его место, – улыбнулся Виталий Витальевич. – Ну, а то, что женщина ложится в постель к хозяину, для него не новость.

– А почему же он отпустил меня утром?

– По той самой причине. Женщины утром всегда уходят. Я вот лежу и ломаю голову, кого мне нанять ухаживать за собакой, пока я в больнице.

– Меня, – неожиданно для самой себя сказала я.

– Н-ну-у... Что вы, для вас ведь это сложно. Я и так вам очень признателен.

– Ничего, я справлюсь, – уже увереннее сказала я. – А вы будете мне давать ценные указания.

– Я буду вам очень благодарен, и так обязан... По гроб жизни. Но учтите: вечером он вас из квартиры не выпустит.

Виталий Витальевич шёл на поправку. Я каждый вечер приходила к нему домой, гуляла с Люрсом, кормила его и оставалась ночевать. Так продолжалось почти месяц. Люрс уже привык ко мне. Иногда, когда я смотрела телевизор, он садился рядом и клал свою голову мне на колени.

Наконец, Виталия Витальевича выписали и мы вместе приехали к нему домой. Радости Люрса не было предела. Он повизгивал, лизал хозяину руки и, наконец, встав во весь свой огромный рост, положил на хозяйские плечи лапы и стал лизать щёки, нос, губы, глаза. Невозможно было наблюдать без слёз. В тот вечер он меня домой отпустил.

Через пару дней позвонил Виталий Витальевич:

– А Люрс ведь по вас, Людмила Викторовна, скучает. Он ждёт вас, каждый вечер стоит у двери и тихо скулит. Зашли бы как-нибудь его проведать.

И я стала почти каждый вечер заходить к ним. Мы втроём гуляли, а потом они провожали меня домой. На прогулках Люрс не отходил от меня. Так продолжалось чуть больше недели.

– А знаете, что, – сказала я однажды, – пошли ко мне в гости.

В моей квартире Люрс быстро всё обнюхал и забрался в кресло, а мы с Виталием Витальевичем пошли пить чай на кухню. Сидели довольно долго и болтали о разном.

Он рассказал мне о себе, а я ему – о себе. Люрс пару раз заходил и смотрел, что мы делаем, а затем опять забирался в кресло.

– Уже поздно, пора уходить, – сказал Виталий Витальевич.

И скомандовал:

– Люрс, пошли!..

Но собака и не думала шевелиться.